Официальное письмо на бланке администрации Кемеровской области с исходящим номером 544/01 от 23 июля 1999 года, подписанное, правда, не самим кемеровским губернатором А. М. Тулеевым, а его заместителем Н. С. Крюкововой, но едва ли без ведома шефа. Вице-губернатор Крюкова направила это письмо в город Грозный. Адресовано оно "Шуре Алимов Чечни и Дагестана".
Поводом для письма стало сообщение "Интерфакса" от 12 июля 1999 года о том, что оная шура якобы объявила Тулеева вероотступником в связи со слухом, что он стал адептом православного христианства, и вынесла ему приговор о смертной казни. Дескать, его, как и Салмана Рушди, всякий мусульманин обязан убить там, где застигнет.
Так вот непосредственная подчинённая Тулеева г-жа Крюкова поспешила в официальном письме, направленном с фельдегерьской почтой, разъяснить "уважаемым членам Шуры Алимов Чечни и Дагестана", что всему виной московские журналисты, которые устроили "целенаправленную провокацию" и "сфабриковали фальшивку" о крещении атеиста Тулеева, чтобы "дискредитировать" его - "одного из авторитетных государственных и общественных деятелей России". Вице-губернатор Крюкова пишет: "На основании этой сфабрикованной лжи Шура Алимов приняла страшное, неправомерное решение. Но ведь нетрудно было проверить, сделать запрос в Администрацию, в патриархию, Кемеровскую епархию. <...> Ведь можно перебить друг друга ни за что! <...> Уважаемые члены Шуры Алимов! Прошу пересмотреть принятое Вами решение и с учётом допущенной ошибки - мы считаем, что это ошибка, а не подкуп, - и дать опровержение."
Словом, обращение к неведомой "шуре" написано так, как будто это легитимный орган судебной власти, который просят пересмотреть своё решение, поскольку ошибочка вышла. Вот если бы Тулеев и вправду крестился, тогда дело другое... Между тем сам Аман Тулеев, натура тонкая и ранимая (о чём свидетельствует имеющаяся у меня медицинская справка), на фоне беспрецедентного усиления своей охраны и выступлений кемеровчан в защиту губернатора отправился к соседям на Алтай - в санаторий, чтобы привести в порядок эмоциональное состояние.
Правда, перед тем, как уехать залечивать душевные раны, он направил три заявления в три высочайших инстанции: и. о. генерального прокурора РФ Ю. Я. Чайке, министру внутренних дел РФ В. И. Рушайло и директору ФСБ РФ В. В. Путину. В них он просил возбудить уголовное дело по признакам приготовления к посягательству на жизнь государственного и общественного деятеля, то есть на свою тулеевскую бренную жизнь. Но в качестве подозреваемых в заявлениях Тулеева фигурировали только московские журналисты, а отнюдь не какая-то грозненская шура, которая, видимо, по логике кемеровского губернатора была лишь слепым орудием.
